1977 год шагал по планете ходко и деловито. В Пакистане военный переворот и повальная исламизация. Иван Романович Пригожин получает Нобелевскую премию по химии «за работы по термодинамике необратимых процессов», американцы запустили двух «Вояджеров» к Юпитеру, Сатурну, Урану и Нептуну. Их запуск, возможно, отмечал глотками молока и брызгами мочи я, родившийся 17 июля в степном Оренбурге. Почти сразу же семья уезжает в Нефтеюганск.
      Когда «Вояджер-1» пролетел мимо Юпитера, мне было уже почти 2 года. Я выдавал забавный детский бред, из которого уже ничего не помню. В то время мы (папа, мама, и сестра Альбина, старше меня на 8 лет) уже переехали из Нефтеюганска, где жили до того, как на моем здоровьичке сказался суровый климат.
      Когда «Вояджер-1» проскочил мимо Сатурна, наделав фоток на память, трехлетний, я отвисал с моими двоюродными братом и сестрой у бабушки с дедушкой в их частном доме. Любимые игрушки — пластмассовый конструктор со здоровенными винтами и гайками, рисовальные принадлежности, игральные карты, мечта — залезть на чердак, чтобы бабушка не услышала (а она всегда слышала). Любимое лакомство — наколотые молотком возле печки косточки от урюка, самое противное — крик бабушки: «Чего носитесь?! И бесятся, и бесятся, как восса в руках! Сядьте, книжку вон почитайте!». Самое страшное — чилига, которой бабушка и прабабушка иногда обещали отодрать нас сами-знаете-по-чему.
      «Вояджеры» летели сквозь прозрачную черноту, как годы мои пролетали, оставляя стружку опыта, которую я умудрялся с них снять. В 1983 переезжаем в трехкомнатную квартиру, я начинаю чувствовать себя более взрослым. Через год — здравствуй, школа, продленка, октябрятский значок. Папа опять уезжает на север.
Игрушки — солдатики, книжки, металлический конструктор, из которого уже тогда умудрялся делать нечто весьма неплохое. В основном, автомобили. Много рисовал.

ОБЕЗЬЯНЬЯ РАДОСТЬ.       Лакомство — бананы. Тогда это было целое событие. О них узнавал весь микрорайон, и к овощному сломя голову неслись советские граждане, и авоськи трепыхали в потоке встречного воздуха, как боевое знамя. Нам везло: наш балкон выходил на улицу, сквозь которую был виден промежуток между магазинами — «овощным» и «промтиком». Сестра шла в овощной, и смотрела, есть ли бананы (слух, что их должны завезти, распространялся заранее). В это время я стоял на балконе и смотрел в тот промежуток. Если бананы были, сестра выходила на видное мне место, и обходила кругом стоящий там столб. Я хватал сумку, деньги, и бежал к магазинам. Если же бананов не было, сестра проходила мимо столба (а это было чаще), и я, грустный, шел играть в солдатики.

ТАМ Я СТАТЬ МОГ ОТМОРОЗКОМ.       В 1986, когда «Вояджер-2» достиг Урана, мы с мамой поехали к отцу на север. Это масса впечатлений, которые заведомо не выложишь в рамках краткой автобиографухи. Основные — катера с пьяными мужиками за рулем и в каютах. Моторные лодки, которые я, дитя степей, поначалу ошибочно называл «катерами», и был на вершине счастья, когда доверяли управление. Научился ходить на веслах (Что теперь очень пригождается, когда в Зауральной роще берешь лодку напрокат. Пока я не видел здесь, в Оренбурге никого, кто вел бы лодку быстрее и точнее меня). Болотные сапоги, пьяные глупые неряшливые ханты и их дети, которые считали глупым меня за мое нестандартное поведение. Тогда я не мог обосновать это поведение и отстоять свою точку зрения, и очень переживал. Коровы, собаки, стрельба из ружья, сбор кедровых шишек развлечения ради, чтобы вечером погрызть, черная икра. Физкультура в лесу, сыроежки, которые мы ели прямо из-под ног. Езда на снегоходе «Буран», полеты на «кукурузнике» АН-2,  на самолетах Як-40,  Ту-134,  Ту-154,  вертолете МИ-8,  (всего около 35 полетов, это было захватывающе). Песни Высоцкого на пластинках, тексты которых я заучивал наизусть. Впервые увидел Луну в бинокль, потом в мощный монокуляр. Был в шоке, подолгу стоял, замерев, с оптикой в руках и кормил комаров летом, или мерз от сибирского мороза зимой. Был поражен от зрелища насыщенного, яркого, полноцветного северного сияния на пол-неба. Мы жили в поселке Теги Березовского района Ханты-Мансийского автономного округа Тюменской области. Это были переполненные впечатлениями годы детства.

ЧТО НАПИСАНО ПЕРОМ, ТО НЕ ВЫРУБИШЬ ТОПОРОМ.       После двух лет в Тегах был год в Селиярово, это деревня, находящаяся сравнительно недалеко от Нефтеюганска. Папа вешает турник, я научиваюсь подтягиваться 7 раз (это много, потом показатель упал до 3, и только в университете поднялся до 15). Колка дров почти каждый день. Удивительно, как пятиклассник управлялся с помощью топора и колуна со здоровенными чурбаками. Сейчас я даже не могу этого представить. Много книг. «Тимур и его команда», «Белый Бим, черное ухо», научно-популярные журналы, но с ними — «Мурзилка», «Барвинок», «Веселые картинки», «Костер», «Пионер», «Пионерская правда». Позже — «Моделист-конструктор», «Юный техник». С диким упорством конструирую самодвижущиеся автомобильчики на электромоторчиках из ассорти разных конструкторов. Мастерю из тех же конструкторов канатные дороги, однажды случайно изобретаю полиспаст. Только через четыре года узнаю из учебников, как называется этот эффект. Впервые выступаю в сельском клубе в юмористическом номере для взрослых. Лажаю.

ЧТО НАВЯЗАНО ДУРОМ, ТО НЕ ВЫРЕЖЕШЬ ПЕРОМ.       В год достижения моим ровесником с именем «Вояджер-2» Нептуна, в чем, собственно и заключалось его основное предназначение, в 1989 году кончается мое безоблачное детство, и начинается бестолковое, глупое и вредное набирание опыта. Мы возвращаемся с мамой в Оренбург. Сестра переводится из Тюмени в Одессу, отец оформляет кооператив, и остается на севере.
      Я возвращаюсь в свой класс, осознаю огромный контраст между деревенской простотой и озлобленностью, жесткостью отношений между группами подростков в Оренбурге. Приходится очень туго в отношениях, учеба движется плохо. По правде сказать, потом, повзрослев, я смог узнать, что такая ситуация царит не во всех школах Оренбурга. Были и достойные, качественные заведения, но мне попалось отстойное и злокачественное — школа № 6…  В те годы сильно сказался недостаток социального просвещения. Если до 7-го класса я учился без особых проблем, усваивая предмет больше интуитивно, то дальше все подходы было необходимо систематизировать.
Но, задумываясь о поведении людей, наблюдая и осознавая причины их последующих действий, наряду с этим в те годы я не знал, как происходит учебный процесс. Нет, я не о процессах в мозгу, а просто-напросто о том, что я не знал того, что учитель сначала: а) объясняет тему; б) показывает, как решать, например, задачки объясненным методом; в) дает на ЭТУ ЖЕ тему домашнее задание; г) через несколько занятий проводит контрольную работу по ЭТИМ ЖЕ темам. Мне никто не удосужился объяснить этого, а сам я не стремился это понять, и воспринимал всю учебу как огромный серый шлакоблок, неделимый, твердый и тяжелый.
      Однажды, удрученный, видимо моими оценками, а может быть, в надежде влюбить меня в Север, приезжает отец и забирает меня в Нефтеюганск. Мне 14 лет.
      Первые и единственные занятия в изостудии, но они не дали мне ничего нового. В учебе близость отца мне не помогла, и я возвращаюсь в Оренбург. Учеников распределили по классам на умных и тупых, и я попал к тупым. Учеба не ладилась совершенно, мне было не интересно, дальнейшая судьба моя меня не интересовала и была неопределима.

ПОСТИГАЙ, КОМСОМОЛЕЦ, ПРОФЕССИЮ, ЧТОБ НЕ СТАТЬ ДОБЫЧЕЙ КОНФЕССИИ!       В 1992 году появляется в США, и почти сразу становится глобальной сеть Интернет, а я иду учиться в ПТУ-41, которое находится в нашем же неблагополучном и непрестижном районе. Постигая профессию «Машинист крана автомобильного», об учебе я серьезно не думал, книжек особо не читал, и вообще довольно заметно потупел. Окружали, в основном, подрастающие гопники, усердно готовясь стать достойной сменой почетному населению «зон». Я замкнулся, читал мало. Изредка фотографировал и печатал фотографии (у меня есть фотоувеличитель, реактивы и приспособления. А фотоцентров «Кодак» тогда ишшо не было). Во время производственных практик работал автослесарем. Я ехал к отцу, он по блату устраивал меня в «Юганскнефтегеофизику», и я самозабвенно вкалывал. Ремонт двигателей и трансмиссионных агрегатов грузовых автомобилей занятие нехитрое, и те слесаря, к которым я был прикреплен, радовались большой моей помощи, а мне нравилось.

ВЫРАСТАЙ, ДРУЖОК! ПУСТИМ НА ЛУЖОК.       Последнюю полугодовалую практику было необходимо проходить в Оренбурге, причем на автокране. Так как автокранов на всех оболтусов не хватает, наш «мастак» (так мы называли своего мастера производственного обучения) устроил меня к мужу своей сестры слесарем. И вновь разительный контраст.
      Работая в Нефтеюганске, я встречал готовность старших слесарей помочь мальчишке-ПТУшнику, доброе отношение между шоферами и между слесарями. Не всегда, конечно, но в 99 % ситуаций. Став работать в Оренбурге, я поначалу ждал такого же отношения, но снова, как и в школе, как и в ПТУ, получил в нос: в цеху работали озлобленные, подозрительные друг к другу люди. Без морали и совести. Они воровали друг у друга запчасти с разобранных движков, напивались в рабочее время, играли в карты на удары колодой по носу. Слесарь, к которому я был прикреплен, не преподал мне ничего. Ни разу не поблагодарил, а только с удовольствием пользовался тем, что я уже умею ремонтировать двигатели. Он показывал пальцем на агрегат, стоящий в очереди (за ремонт которого заплатят больше), и говорил, чтобы я его разбирал. Я разбирал, устанавливал причину неисправности, исправлял. Мой слесарь в это время пил чай. Он мог выпить его очень много.

СПИЧКИ — ИГРУШКА НЕ ДЕТЯМ.       А один раз я был свидетелем шутки одного из слесарей: в цех пришел незнакомый шофер, и стал обрабатывать какую-то деталь. Он мог бы дать ее слесарям, но решил сделать сам. Сзади к нему подкрался один из работников цеха, и поджег телогрейку. Все хихикали. Шофер, ни о чем не подозревая, продолжал работать. Пламя разгоралось, все, кто это видел, нахмурились и замолчали, но предупреждать никто не собирался. Наконец, шофер обнаружил огонь, сбросил телогрейку и, затоптав ногами, потушил ее. «Кто это сделал?! Мужики, ну зачем так шутить?! Новая роба была ведь! Серьезно, кто пошутил, мужики?!». Все хмуро молчали, возвращаясь к своим делам. Я тоже. Такой ситуации в том нефтеюганском АТП не могло быть. Так шутили на производстве люди, которым было по тридцать — сорок лет. У них были свои дети, и я ясно видел, откуда берутся те, с кем я учился в ПТУ. Может быть, в Оренбурге есть и другие предприятия, где царит уважение друг к другу, но я не думаю, что мне попалясь самая худшая организация. Уже после я находил этому подтверждения.

ГОРДАЯ ЧАСТЬ ПОВЕСТВОВАНИЯ.       Несмотря на то, что к учебе в училище серьезно не относился, по сравнению с другими успеваемость у меня была довольно высокой. В 1995 году заканчиваю ПТУ с отличием.

ГЛУПАЯ ЧАСТЬ ПОВЕСТВОВАНИЯ.       Будучи 17-летним, я не знал, что такое институты, университеты. Не знал, что закончив ВУЗ, люди получают высшее образование, и работают преимущественно на руководящих постах. Сказав об этом маме, с огромным удивлением узнал, что мой отец тоже, закончив институт, всю жизнь был начальником то там то тут. Сам я высшее образование получать не стремился, и вообще учеба мне порядком поднадоела. Но, сдавая последние экзамены в ПТУ, преподавателям я говорил, что буду поступать в «политех», чтобы уважали, и ставили «пятерки». Они уважали и ставили, не зная, что я не имею понятия, где этот «политех» находится, и что это вообще такое.
      Получив «красный» диплом, и со страхом готовясь вступить в ряды Российской армии с еще более жесткими нравами, чем в ПТУ, однажды утром услышал от мамы: «Ну чего, пойдем в политех, документы-то подавать?». Был шок, я воспринял идею в штыки, доказывал, что я тупой для ВУЗа, а потом подумал: пусть, зато буду всем говорить, что я «ПОСТУПАЛ в политех». Звучало гордо и красиво, да и денег это не требовало, кроме как на 6 фотографий.

ВЕС ИЗ РУК В ГОЛОВУ.      1995 год отмечался бурным увеличением желающих получить высшее образование. Годом позже поступить в ОГУ (так нынче зовется бывший Оренбургский Политехнический Институт) стало гораздо сложнее, а теперь, я слышал, бесплатно это сделать невозможно. В 1994 же году учиться шли с меньшей охотой, но не прогадали; и теперь, я думаю, они благодарят бога за удачный шаг в юности. Так же теперь благодарен маме и я.
      Мы пришли в ОГУ, я подал документы на специальность «Сервис и техническое обслуживание транспортных и технологических машин и оборудования (по отраслям)». На гуманитарную специальность я не пошел, поскольку кроме рисования никаким творчеством ранее не занимался, да и еще наш мастак в ПТУ, хваля за достойный шаг, дезинформировал меня, сказав, что после ПТУ мне можно идти учиться только на Транспортный факультет. Чепуха.

ДУРАКАМ ВЕЗЕТ.       В приемной комиссии мне сказали прийти в актовый зал ОГУ в 12 часов, 17 июля. Это был день моего совершеннолетия, один из самых волшебных дней в жизни.
      В назначенный час мы пришли с мамой в актовый зал, и узнали, что по случаю присвоения очередного нового названия ВУЗа (тогда это был еще ОГТУ), всех краснодипломников и медалистов приняли без экзаменов. Вечером, на Дне рождения, я напился с двойной радостью. Если бы мне пришлось сдавать экзамен, я не поступил бы в ОГУ, и жизнь моя пошла бы совершенно по-иному.

МОИ ДРУЗЬЯ — МОЕ БОГАТСТВО.       8 сентября 1995 года был концерт во дворце культуры «Россия», после которого я надолго знакомлюсь и сдруживаюсь с замечательными людьми — Алексеем Гусинским, Вячеславом Рожковым, Андреем Шерстневым.

У СТРАХА ГЛАЗА И ЗАЧЕТКИ КРАСНЫ.       Начав учиться, я был уверен, что все это какая-то ошибка, что меня выгонят после первых двух недель занятий, тупого ПТУшника. Но довольно скоро понял, что иной раз попадаются студенты поглупей среднего ученика профтехучилища. Страх сыграл мне на руку: из-за старательности после первой сессии я получал повышенную стипендию.
      Поначалу все было очень удивительно и необычно. Вчерашний слесарь, вел себя как волчонок, с удивлением наблюдая за людьми, общающимися друг с другом не на уровне «Курим на двоих. — Ага, бля, пшел нах, сук», а вполне по-человечески. Начали появляться знакомые, и я поражался, я не знал, что такие люди бывают! Так приятно происходил переход из одной сферы общения в другую. Теперь у меня бы и не появилось других друзей, но тогда… каждый из этих обычных, в общем-то, ребят казался мне самородком.

ПРОВЕРКА МИКРОФОНА.       С первого же семестра меня потянуло на сцену. И оказалось (ах ты батюшки!) что у меня неплохо получается играть.
      После «Студенческой осени — 95» был небольшой ОГУшный хор. Узнав о существовании театрального кружка немедленно пошел туда, где и убедился, что сцена — это мое. Тогда руководители хора и театралки даже передвинули свои расписания, чтобы их репетиции не «налезали» друг на друга, тогда я мог заниматься там и там. Это было жутко приятно — они не хотел терять ценный кадр.
      В 1996 году, поздней весной началась предвыборная агитация на второй срок Бориса Николаевича. Я ездил в агитбригаде с хором. А в это время в рамках предвыборной программы Михаил Сергеевич Горбачев колесил по городам с беседами. Заехал он и к нам. После этого визита я вдруг неожиданно обнаружил, что могу довольно сносно пародировать горбачевский голос, и весьма точно копировать жесты и мимику. Однокашники катались со смеху, и в следующей поездке агитбригады уже был номер: «Пародия М. С. Горбачева». Мой первый пародийный номер, первый сочиненный юмористический текст, если не считать частушек на «Осени». Потом оказалось, что пародировать Ельцина, Жириновского (его, правда, сложнее), Ленина, Сталина, Брежнева тоже не составляет особого труда.

МЫ НАЧИНАЕМ...       Весной 1996 состоялся мой дебют в КВН. Это была команда «Степные орлы», самые опытные члены которой вот уже второй раз готовились выйти на КВНовскую сцену. Там еще крепче сдружился с Вячеславом Рожковым, Татьяной Маменко. На написание сценария мы потратили уйму усилий, но мучение стоило свеч: из 9 команд, участвовавших в межфакультетском музыкальном фестивале команд КВН «Весна идет, весне дорогу» заняли 3-е место.

КУЛЬТУРНАЯ КУЛЬТИВАЦИЯ ОКУЛЬТУРИВАНИЯ.       В конце года мама покупает мне гитару, и мои хорошие приятели, музыканты рок-группы ОГУ, которой впоследствии я придумаю название «МОГУ» (Музыканты ОГУ), а точнее Алексей Мантров учит меня на ней играть. Только начав петь под гитару, понимаю, КАК это нужно делать. Мне 19 лет…
      В то время часто заезжал в санаторий-профилакторий ОГУ, находящийся на территории ВУЗа. Приобретал массу знакомых, потом даже будучи не в состоянии вспомнить их по имени, встречая на улице. Профилак — это самостоятельность, общение, гитара, песни, тренировка, популярность, огромная школа, раскрепощение.
      1997 год — занятия в театралке, ведение концертов, КВНовские перетурбации, формирование составов команд. Делаю выбор между «Орлами» и командой юридического факультета «Джэм» в пользу последнего, поскольку увидел там Виктора Сиваева, удивившего меня способностью работать, пока остальные коптили воздух, и умением хорошо сочинять. Впоследствии я понял, что не ошибся, и сейчас считаю Виктора одним из самых удивительных и достойных людей оренбургского КВНа и не только.
      Весной рок-группа обращается ко мне с просьбой нарисовать афишу (уже тогда я прослыл как знатный рисовальщик), и провести концерт этой группы. Разрабатывая рисунок я и предложил им название «МОГУ», которое так и осталось. Ведение решил сделать необычным, и сочинил историю о похождениях Льва Бориса (Николаевича), который жизнь к лучшему менял, и рассказывал ее частями на концерте. В ней были пародии Ельцина, Ленина, Сталина, Брежнева, Горбачева и Жириновского. Так у меня появился первый опыт в написании полноценного эстрадного юмористического монолога.

ЗАБУДЬТЕ О КУЛЬТУРЕ! РАБОТАЙТЕ, В НАТУРЕ.       Летом еду к отцу в Нефтеюганск. Они с матерью уже в разводе. Изнуряющая физическая работа без выходных, практически без развлечений. Мой отец — трудоголик, признает трудовоспитание и, кажется, нарочно нагружает под завязку. Что-то в этом есть, конечно. По крайней мере, руки у меня из нужного места растут, спасибо. Отец, его товарищ-сотрудник, мой двоюродный 12-летний брат Антон и я в то лето идем на самоходке по Оби почти до Полярного круга. На самоходке, 28-метровом судне, оборудованном трюмами для сухих грузов, находится холодильная установка, куда загружаем скупленную у частных рыбаков ценные сибирские породы рыб для продажи в Нефтеюганске. Отец мой, ярый и опытный рыбак, тоже иногда ночами ловит муксунов, беря меня с собой, чтобы я табанил на веслах. Масса впечатлений, размышлений и удивлений. Чувствую — взрослею, блин.

ПОВЗРОСЛЕЛ.       В конце года КВН-игры на городском уровне, большей частью пока неудачные, зато богатые опытом. Театральный кружок делает новогодний концерт, после него я близко общаюсь с одной из участниц, договариваемся о встрече. Так у меня впервые появляется подружка. Мне 20 лет… Ах…

МОЯ МЫЛЬНИЦА.       Весной впервые попадаю на оренбургский межрегиональный фестиваль «На Николаевской». Руководитель театрального кружка и режиссер Галина Сергеевна подает заявку, слушает монолог про Льва Бориса, советует сократить. Выступаю на городском отборочном туре, очень удачно. В тот же день награждают победителей. Про меня молчат. Расстраиваюсь и забываю. Недели через две сообщают, что я участвую на гала-концерте.
      Иду в комитет по делам молодежи, и узнаю, что занял ПЕРВОЕ место в разговорном жанре. Я в шоке, забираю диплом и приз. Выступаю на гала-концерте, зал опять сходит с ума. Автоматически участвую в межрегиональном фестивале, где опять занимаю первое место. Мне дарят фотоаппарат «мыльницу», и 500 р., что в 1998 г. было, мягко говоря, немало для студента. Вкушаю сладкий аромат популярности...

КРАСКИ СГУЩАЮТСЯ.       По-прежнему часто заезжаю в профилакторий, и там у меня зарождается такая традиция: я начинаю рисовать картины, вешая их на стену. Это огромные карикатуры со множеством персонажей и массой деталей. Всего их будет три, с каждым разом все сложнее. Картины очень популярны в профилаке, в десятках, а то и сотнях альбомов сейчас можно найти фотографии студентов на их фоне. Самую последнюю картину можно увидеть на этом сайте, сфотографированную и обработанную в Paint Brush.
      В то время состою в составе команды КВН «ЮРЭКС» (ЮРисты, ЭКономисты, Строители. Я транспортник, но команду переназывать не стали).
      Осенью недолго работаю на местном радио «Меновой двор» ведущим «Молодежной программы». Это мой первый выход в эфир.
      Весной 1999 г. снова выхожу на сцену «На Николаевской». В отборочном туре читаю не очень удачный в плане юмора, больше серьезный, сатирический с политическим уклоном пародийный монолог «Большая стройка», получаю второе место. Первое получает другой КВНщик, из педа. Ведущие объявляют: «Автор монолога»! В тот же день я узнаю, что текст он просто-напросто списал у какого-то юмориста. Об этом мне сообщил другой пьяный член их команды. В праведном гневе засел в библиотеке, надеясь отыскать это произведение в сборниках, но тщетно — доказать факт плагиата не удалось. Зато тогда я дал себе слово, что никогда не присвою себе чужого авторства. Это позорно, это воняет, это пачкается и губит.
      В межрегиональном отборочном туре, чтобы опередить конкурента, решил читать другой монолог, «Дежурная часть». Он был более выигрышным, хотя пародии отсутствовали. Все получилось.  Кстати, с того времени сознательно стал отходить от пародий. Я видел, что пародировать могут многие, а писать хорошие тексты — нет. Больший упор решил делать на текст.

КАРТИНА.       Осень — самые насыщенные заезды в профилаке, мы с приятелем, «братаном» Дмитрием Плотниковым живем 4 заезда подряд, с 1 сентября до декабря, тогда я и рисую свою самую большую сложную картину. Дима Селищев фотографирует ее, выносит в Интернет, где она недолго болтается в виде фотографии не очень хорошего качества.
      Заканчиваю театралку, получаю корочку «Режиссера самодеятельного театра».

ДЕЛО ШИТО БЕЛОЙ НИТКОЙ.
БРАВО, БРАВАЯ «ЗЕНИТКА»!       ЮРЭКС делает успехи. Устраиваем концерты, выезжаем в район. В конце года впервые выходим в финал. Наш соперник — «Зенитка». Мы работаем на своем материале, изобретая, пробуя, стучась головой об стену. В команде появляются черты опытной команды — мы работаем, почти не отвлекаясь, и хорошо понимаем друг друга. На игре мы уступаем «Зенитке» всего ничего (84 против 86 баллов, счет по суммарной системе). В их команду перетекли «старички», лучшие кадры ранее «вылетевших» Педа, Сельхоза, Юракадемии. Они были намерены смять нас, закидать шапками, оттого, наверное, что приз был — поездка на сочинский фестиваль «Кивин-99». Они стали чемпионами. Их финальная песня была «День Победы», без изменения текста.
      Далее происходит забавное. В анонсах финала высшей лиги мы видим что-то знакомое. И через неделю по ОРТ показывают финал. Сборная баланда оренбургских плагиаторов под командованием «Зенитки» взяла из Высшей лиги, из игры, которую покажут через 7 дней, 3 номера… Кто-то свой побывал на играх, снял ее на кассету и привез в Оренбург. Я не верю, что остальное было сочинено ими. На разборках «Зенитка» давила на то, что «ребята работали, надо же их было наградить». А мы, блин, не работали. Титула чемпиона организаторы их лишать не стали, но деньги на поездку не дали. Они все равно поехали. Куда ж им без материала фестиваля-то.

ИНЖЕНЕР-МЕХАНИК.       Весна 2000 год. Я опять на фестивале «На Николаевской». Снова в гордом одиночестве представляю разговорный жанр на заключительных гала-концертах.
      Заканчиваю ОГУ, но работать по специальности не стремлюсь. В это время подрабатываю в Городском Детско-Юношеском Центре, и впервые вижу, что такое женский коллектив, который ничего не производит. Это осиное гнездо, это террариум, это болото (проработав там почти два года, в 2002 уволюсь).

ОРЕНБУРГСКИЙ ТРАВМАТИЧЕСКИЙ ТЕАТР.       Загораюсь идеей поступить в институт искусств на актера театра и кино. Набираются студенты режиссером Оренбургского драматического театра им. М. Горького. Начинаю готовиться, читать Станиславского, его раскрученную «Моя жизнь в искусстве», готовлю этюды. Первое, что поражает в этой книге, которую чтят за библию многие самозабвенные театралы и увлажняют ее страницы слезами умиления и слюнями вожделения, так это то, какой тугой был этот Станиславский по поводу понимания новых истин. «Чтобы сыграть достоверно человека, надо почувствовать себя им!» браво, гениально! Это надо же прийти к этому на четвертом десятке жизни. Ей-богу, не вру, я знал это и представлял себе, как это происходит, еще в начальной школе. Другое дело, что меня всякий раз ругал за кривляния отец, стремясь сделать из меня серьезного человека, поэтому к сцене я пришел только в институте. Но ладно, это я. А Станиславский! Такое ощущенье, что его не только ругали, но и ногами били.
      Книга пространно и неспешно пережевывает какие-то малозначительные эпизоды, имея слабую практическую подоплеку. Встречаются моменты, явно указывающие на почти детскую несостоятельность, по современным меркам, этих великих театралов. Это хороший исторический материал, хрестоматия, но никак не учебник и уж тем более, не библия. Но что-то я отвлекся. Короче, на вступительных турах вел себя молодцом. Пел лучше всех, хорошо прочел стихи, показал миниатюры. Единственный с первого раза повторил заданный ритм, но…  Сначала мягко: «А почему у вас очки? Вы знаете, на сцену ярко софиты светят…» а то, блин, я не знаю. «А сколько вам лет? За второе высшее надо платить…» знаю. Короче, С дебильным диагнозом «отсутствие творческой фантазии» народный артист России, Башкортостана и Татарстана, заслуженный деятель искусств и т. д. и т. п. и др. и пр. Рифкат Вакилович Исрафилов с «сожалением» отказался меня принять. В то же время я видел, кого он принял — невразумительных мальчиков с дефектом речи, затюканными манерами и невнятным грязным говорком. Потом узнал, что и почему: я сделал большую ошибку, что принес с собой дипломы и корочку об окончании театралки. Великий режиссер любит брать «девственных» ребят, непорченых сценой, и учить их «с чистого листа». Так сказать, лишать девственности самолично. После этого понятно, почему над его гениальными творениями знающие и креативные люди надрывают животики.
      Это тяжкая страница автобиографии — меня оценили плохо, и кто!.. А это обидно. Вечное противостояние — КВН и театр, эстрада. Молодой, и талантливый КВН хохочет в лицо театру, а тот делает вид, что не замечает самого факта существования КВНа, поскольку ничего не сможет поделать. Театры есть разные, но наш, оренбургский, весьма далек от совершенства.

БЬЮТ НАМ ЮРИСТЫ КОЛЕНКОЮ В ПАХ.
ВОТ ОН КАКОЙ, КЛУБ ВЕСЕЛЫХ И НАХ.       Осенью ЮРЭКС выходит на КВНовскую сцену с целью отомстить «Зенитке» — «выкинуть» их из сезона. Нам везет — Зенитка играет с нами в один день, и мы вытесняем их. Но следующий тур для нас неудачен — нас выкидывает Юракадемия.
      После Нового года наш замечательный профком отправляет ЮРЭКС в Сочи, на фестиваль. Огромный опыт. Когда час за часом три дня выступают несколько сотен команд, разных, интересных и не очень, узнаешь многое. Также становится ясно, откуда оренбургские команды брали отличные материалы для своих выступлений. Мы тоже снимаем материал, но не для того, чтобы использовать в играх.

РЕКЛАМА НА АВТОРАДИО.       После поездки начинаю работать на Авторадио, где внештатником подрабатываю до сих пор. Его тогдашний директор, пригласивший меня работать там, советовал бросить КВН, заниматься рекламой. Я занялся рекламой, но КВН не бросил. Директор почитал рекламу как искусство, я же — как побочное производство, частный случай. Имея такую базу опыта и соответствующие способности, было легко заниматься текстами рекламных роликов. У  двух моих работ даже есть награды общероссийского толка.
      Весной 2001  вновь на сцене «На Николаевской». Уже как скуки ради снова миную отборочные туры городского, а после — межрегионального фестиваля. Лучшее выступление разговорного жанра. ЮРЭКС, без меня (я в это время на отборочных турах), выставляет свою постановку «Бред» на «Театральную Николаевскую». Это их вторая постановка, в 1999 году была «Мертвые не потеют». Обе вещи авторские, пера Виктора Сиваева.

GENERATION «М»       Тогда же, в 2001 я начинаю работать в газете «Молодое Поколение Оренбуржья», где тружусь до сих пор. Работа корреспондентом отточила перо, в результате тренировки стало гораздо проще и быстрее писать, сочинять. Я люблю нашу «Молодежку», и наш коллектив.

ЯПОНА МАТЬ.      Летом я и мой друг, настоящий хороший друг Дмитрий Плотников, едем к отцу в Нефтеюганск. Как всегда, работаем до седьмого пота, но в конце поездки я с лихвой вознагражден: отец покупает мне старую «японку», Toyota Corolla 1984 года выпуска, и мы с Диманом едем на ней в Оренбург. Чрезвычайно яркие впечатления от поездки, очень полезный опыт.

ДОСТИЖЕНИЕ.       Осенью начинается наш звездный сезон. В каждом туре ЮРЭКС набирает большее количество баллов чем у соперников, и становится чемпионом города, доказав, что и на своем материале это возможно. Нам дарят путевку в Сочи, на фестиваль. До финала, в ноябре выезжаем в Москву, на КВН-марафон по случаю 40-летия КВН. Все номера проходят на «ура».
      В январе 2002 , в качестве награды за чемпионство едем в Сочи. Живем в ужасных условиях, организаторы сэкономили как могли. Команда из 10 человек живет на сумму, меньшую, чем один организатор, поехавший с нами. В  конкурсе, как и все остальные оренбургские команды, мы , к сожалению, никуда не прошли, но на вечере черного юмора наш номер был лучшим. Такой реакции мы даже не ожидали. Это был триумф.
      Весна, снова фестиваль «На Николаевской». Уже по привычке получаю первое место. После фестиваля один из организаторов, Андрей Анатольевич Кириллов сообщает, что сольно больше я не имею права выступать на  студенческом фестивале, потому что не студент. Только в составе какого-либо коллектива. Конечно, это заявление не терпит никакой критики, если взять в расчет то, что на фестивале порой сольные номера исполняют дяди по сорок лет и дети по пятнадцать, но организаторов тоже можно понять.
      На театральной «Николаевской» ЮРЭКС продолжает делать импровизированные сценки перед каждым выступлением коллектива. Мы придумываем миниатюру «на ходу», прямо в гримерке, за несколько инут, пока идет предыдущее выступление. Эта обычная способность, необходимая КВНщику, чрезвычайно удивляет многих театралов.

ВРЕМЯ НЕ ЖДЕТ.       Летом я еду к отцу. Обостряются и становятся видны наши противоречия, я уезжаю в дурном настроении.
      В августе из-за глупых недоразумений наша команда попадает в опалу профкомовских работников. Большинство старого состава уже закончило ВУЗ, и все сошлось так, что команда прекращает существовать.
      Перед самым сентябрем мой хороший приятель Виктор Ейк уговаривает меня пойти в качалку. Как выяснилось, не зря. Спорт — великое дело.
      На Авторадио начинает идти моя программа, очень удачная и весьма популярная. Это всего лишь прогноз погоды, которые читают выдуманные и озвученные мною персонажи — кондуктор Монеткина, и водитель Баранкин.

НА КОНЯ!       Перед окончанием сезона, как-то случайно прошедшая в финал слабая команда КВН «Республика ШКИД» приглашает нас с Сергеем Ленковым на коммерческой основе авторами и режиссерами их выступления в финале. Мы соглашаемся, готовим их, и они становятся чемпионами 2002 года, опередив две команды-финалистки. Это было шоком для всех, «ШКИД» были аутсайдерами, и никто не понимал, для чего их пропустили в финал. ОГУшный профком жалеет, что расстался с нами.
      В начале 2003 года у меня появляется идея для театральной постановки, которую Сергей Ленков сразу оценил как «идею, тянущую на Гран-при». Весной мы с ним пишем пьесу «Нежнее облака», которая действительно занимает Гран-при всего фестиваля.

УСТАКАНИВАНИЕ.       В ноябре мы с Сергеем Ленковым устраиваемся на работу во дворец культуры «Россия», относящийся к ОГУ, и начинаем заниматься КВНом за зарплату. В конце сезона примыкаем к молодой команде ОГУ, которая была сформирована вместо нас,  и в финале она, с нашей помощью, а заодно и мы вновь становимся чемпионами оренбургского турнира КВН. Теперь уже 2003 года. Три раза подряд чемпионский кубок оставался в одних и тех же руках — этим не может похвастаться ни одна оренбургская команда.
      Весной 2004 выставляем на фестиваль «На Николаевской» не очень удачную пьесу моего сочинения «Стайки». Летом участвуем в вечере ненормативного юмора, наоборот, удачно.
      Ну что ж. Вот я и догнал настоящее время в повествовании. С этого места самые значимые события моей жизни я буду записывать ниже, стараясь не превратить автобиографию в дневник.